Ааргх в Эльфятнике - Страница 63

— Бейруби-рубибей! — по-гномовски завизжали счастливые эльфята, кидаясь с маленькими мечами на еще бьющуюся в мелких конвульсиях змею…

Храбрый народец, нигде не пропадут. Кстати, и ужином мы теперь точно обеспечены…

Гномы быстренько отрубили зверюге голову, отдали ее играть детям, а сами принялись бодро потрошить полоза, выбрасывая желтоватый жир и аккуратно отделяя широкие пласты мяса вдоль хребта. Эландер развел огонь, очень надеюсь, что сегодня нам уже никого не придется опасаться, враги кончились. Временно, но кончились…

До рассвета оставалось не так уж много. Дети не сомкнули глаз, это плохо, но сейчас все равно эльфята слишком возбуждены нападением нетопырей, «битвой» с большущим полозом, да и запах жареного мяса уже вовсю щекочет ноздри. Хорошо, сейчас поедят, на бочок и баиньки. Мы с Эшли прошлись к нашему фальшивому «лагерю», где каждая кучка песка напоминала лежащую детскую фигурку, для большего правдоподобия накрытая плащиками эльфят. Теперь в каждом таком плаще торчало от двух до пяти кинжалов.

— Это была хорошая тактическая идея, Малыш, — удовлетворенно похвалил себя мой хозяин. — А теперь успокой меня и расскажи, как мы пройдем пески?

— Никак.

— Абсолютно не смешно. У тебя нет чувства юмора, хотя мог бы и поднабраться, у меня, например. Давай попробуем еще раз: так как мы пройдем пески?

— Никак, — честно повторил я. — Воды мало, дети двухдневного перехода не выдержат, укрыться от солнца им негде, а ближе к обеду — пекло будет такое, что гномы живьем испекутся в своих доспехах.

— А ты пробовал испеченного гнома?

— Не смешно.

— Смешно! Это была шутка юмора, — попытался выкрутиться он. — Ладно, извини, что пристаю с глупостями. Есть предложения по поводу того, как нам совершить невозможное и выбраться отсюда?

Я пожал плечами. Сегодня меня все достают и упрекают в непонимании и чего-то требуют. Наверное, у меня такое лицо. С этим надо что-то делать. Тупить, да?

— Гр-р-р, твоя — хозяин, моя — слуга, твоя — говорить, моя — слушать, моя — делать, твоя — хвалить и кормить сахаром…

— Врезать бы тебе в глаз, — мечтательно пробормотал умный граф. — Да ведь ты сдачи дашь, а драка в своем же отряде — последнее дело. Тем более в присутствии детей. Какой пример мы им подадим, а? Короче, Малыш, как хозяин и командир, я приказываю тебе хорошенько подумать и всех спасти. Усек? Дерзай, мой верный ааргх!

Ну вот и поговорили… Вполне довольный собой Эшли направился к общему костру за порцией змеиного мяса, а я постоял еще пару минут, размышляя, как всегда не по поводу. Папа никогда ни о чем меня не просил. Даже умирая, просто смотрел мне в глаза, сжимая руку, но не говоря ни слова. Возможно, потому, что боялся разжать зубы и закричать от боли — ведьмин яд убивал его невероятно мучительно. Но я знал, чего он хотел бы… Не вырос, не отомстил, не стал вождем клана и гордостью нашего племени. Все проще — чтобы я просто позаботился о маме. Он любил ее. А она его до сих пор любит.

Нас мало, чистокровные ааргхи уже редкость. Нас слишком охотно нанимают в первые ряды любого войска, мы — таран и живая боевая машина, которой положено лишь ломать и крушить. Поэтому ааргхов в бою не жалеют ни враги, ни друзья. Мы и не нуждаемся в этом, наша жизнь заключена в праве героически умереть за чьи-то интересы. Мы несем домой лишь золото и плохо зашитые раны. Даже если потом они раскроются и организм не выдержит, то золото позволит деревне пережить зиму. А весной все начнется по новой. Поэтому я непременно должен вернуться к маме, у нее больше никого нет…

Потом меня позвала Сун. На коротком совете было принято общее решение: никуда не идти, из шкуры змеи и наших плащей сделать хоть какую-то завесу от солнца, всем спать, а в путь двинемся ночью, охрану лагеря будем нести по очереди. В первую смену я вызвался сам, хотелось в тишине дочитать книжку.

Навес устроили быстро, привязали к пальме длинные кишки полоза и развесили на них часть нашей одежды. И самим легче, и эльфят от пекла убережем. Хотя, должен признать, воняло от этих «веревок» жутко. И все равно утомленные дети уснули мигом.

Я оставил на себе лишь килт, все остальное лучше было снять. Книжка слегка обтрепалась, но критическая точка зрения автора на волшебство по-прежнему оставалась интересной, хотя и вступала в явное противоречие с мнением большинства.

«Почему же простые люди интуитивно боятся волшебников, даже самых добрых? Не потому ли, что тот, кто одним коротким заклинанием может осчастливить вас, дать богатство, здоровье, силу, власть, легко может даровать то же самое и кому-то другому? И каково приходится самому волшебнику, наколдовавшему козу для бедной вдовы, когда на другой день к нему выстроятся жители всей деревни, моля дать коз и им! А кому-то нужно две (у него большая семья), и лучше сразу корову, и коня для пахоты, и новый дом, и вывести прыщи у старшей дочери, и выдать ее замуж за обеспеченного человека, и не болеть в старости, и чтоб ни войны, ни мора, ни природных напастей… А как откажешь людям, если ты добрый волшебник?! И слава о тебе растет, а количество просящих все увеличивается, но отказать нельзя никому! Ни сна, ни отдыха, ни личной жизни. Вот почему добрые волшебники — это вечные скитальцы, ибо живи они на одном месте, то уже через пару лет станут самыми злыми магами…»

— Тебе не скучно, громила?

— Гр-р-р! — Я едва не подпрыгнул от неожиданности, эта мелкая эльфийка обладает врожденной способностью подкрадываться сзади. — А ты чего не спишь, подруга? Все дети как дети, на бочок и молчок, ты-то че слиняла?