Ааргх в Эльфятнике - Страница 69

— Ты говоришь о Клятых Сумерках? — Я недоверчиво сощурился.

Об этом месте знали все, и ни одно существо с мозгами больше лесного ореха туда не совалось — жизнь дороже! Но у Эшли, как всегда, на этот счет было особое мнение.

— Попрошу поподробнее, друг мой! Малыш, будь добр, не перебивай, лучше пообщайтесь с Сун, скорми ей какую-нибудь мышку, почеши хребет, драконы такое любят. По-моему… В общем, займи чем-нибудь руки, а?

Мне жутко хотелось выбить этот командный тон из его аристократической башки самым примитивным подзатыльником, но пришлось сдержаться. Я лишь поманил к нам поближе наемницу и гномов, пусть все слышат, какой бред тут обсуждается.

— Клятые Сумерки — это знаменитое поле битвы древних магов, — пустился объяснять эльф-самоубийца. — Собственно, все Огненные пустоши являются результатом не природного катаклизма, а арены противостояния Белой и Черной магии. Когда-то, давным-давно, все колдуны, волшебники, чародеи, маги, ведьмы и прочие, разбившись по кланам и встав под полярные знамена, устроили здесь грандиозные по масштабности полевые разборки. В результате их убойных заклинаний высохли реки, сгорела трава, исчезли леса, навеки скрылись под волнами песков города и деревни, а некогда цветущий край превратился в безжизненную пустыню. Из-за столкновений мистических артефактов, вызываний демонов и богов, пролитой крови и неупокоенных душ это место стало таким, какое оно есть и поныне. В битве не было победителей и побежденных — днем здесь восходит убийственное солнце, а ночью злобствуют самые ужасные порождения Тьмы! Но есть один узкий проход, где магия обеих сторон не проявилась в полной мере. За два-три часа пути по нему можно выйти к лесу, но…

— Я так и знал, что будет какой-то подвох! — удовлетворенно хлопнул себя по колену заслушавшийся Эшли. — Давай уж добивай, брат наш остроухий…

— Там полным-полно несработавших заклинаний, — пояснил я, видя, что Эландер мнется с ответом после столь фамильярного обращения. — Один шаг — и ты можешь превратиться в пень, в сгусток пара, в нечищеную репку или вообще что-либо не поддающееся определению.

— Но с другой стороны, следующий шаг может тебя и расколдовать, — мигом опомнился эльф.

Племянник главнокомандующего приложил пальчик к губам, жестом призывая нас к молчанию, и на пару минут сделал глубокомысленно-задумчивое лицо. Хотя для всех нас его решение было предельно ясным…

— Мы идем через Клятые Сумерки!

Естественно, моих возражений никто не слушал. Туром и Нетуром тоже были против, но это не склонило чашу весов — в пересчете на большинство голосов весь эльфятник хором поднял руки за «покататься на живой драконице, особенно если это тетя Сун!».

Как мы все на нее усаживались, со смехом, визгом и шутками-прибаутками, это отдельная песня с бодрым припевом. Причем, по-моему, бывшая наемница веселилась больше всех. Женщины вообще гораздо легче привыкают к своему новому образу, чем, например, мы, мужчины, к новой обуви. Я иногда даже слегка завидовал этой их удивительной способности вот так адекватно (дедушкино выражение) реагировать на любые перемены в жизни.

Меня бы кто превратил в летающую ящерку с огненной отрыжкой, так я бы, наверное, выл и катался по земле, пытаясь когтями содрать с себя чужую черную кожу. А Сун вылизала мордашки всех эльфят, покачала на хвосте самых маленьких, поваляла в песке слишком важного Эшли, фыркнула паром на бородатых родственников и вроде бы улыбнулась мне. Впрочем, в последнем я не уверен. Трудно понять, улыбаются ли тебе челюсти, способные на раз перекусить лошадь или ногу строевого мамонта…

Когда мы наконец-то тронулись в путь, до рассвета оставалось от силы часа три, однако самая уродливая наемница с места пошла в карьер с такой сумасшедшей скоростью, что только ветер свистел в ушах!

Не знаю, кто как, а лично я с таким восторгом катался лишь в раннем детстве на шее у папы. Правда, он делал это редко, может быть, всего два-три раза. У ааргхов не принято проявлять внимание к детям, а уж играть с ними тем более считается верхом мягкотелости и слюнтяйства. Но папа все равно меня катал. Вопреки недоумению друзей, насмешкам соседей, открытому ворчанию старейшин, а мама им за это гордилась. И если у нас с Сун когда-нибудь будут дети, я тоже буду катать их на плечах, а пока…

Эландер задавал направление, по-эльфийски ориентируясь на гаснущие звезды, малыши, уставшие счастливо визжать, уже вовсю придремывали, утомившись впечатлениями и плавностью хода. Бдительные гномы с помощью моего хозяина придерживали совсем уж заспавшихся, а я искренне сожалел лишь об одном: вроде и есть свободное время, а книжку не почитаешь, буквы сливаются и прыгают. Хотя дочитать надо, потому что интересно до жути, сумеет автор убедить людей в том, что волшебники — противоестественное зло, с ними приходится сосуществовать, но ими не стоит восхищаться…

Впрочем, думаю, что в этом смысле моя вера в общечеловеческий разум слишком наивна — ведь если принять за аксиому то, что любая магия — это Зло, то именно Зло во все века и является максимально притягивающим фактором для закомплексованных душ. Быть может, волшебники нужны нам не меньше, чем мы нужны им?

И более того, чем злее, безжалостнее, бессердечнее маг, тем выше его статус в глазах восхищенных современников. Не помню, кто это сказал об одном из самых страшных волшебников-убийц: «Он творил великие дела! Ужасные, но ВЕЛИКИЕ!» И это звучало с подобострастным придыханием из уст того, кто чудом избежал смерти, боясь даже произнести имя темного мага вслух! Так кто ж после этого хуже — Зло или Добро, преклоняющееся перед черной памятью Зла…